«Маалот»
Каждый, мало-мальски знакомый с библейской литературой, наверное, знает, что «Шир Маалот» – это 15 псалмов, «песней ступеней или восхождения» (со 120 по 134, – масоретский счёт) в величайшей «Книге хвалений» – Тегилим / Псалтири Танаха.
Но, возможно, не все знают, что этим же словом «Маалот» назван комплекс, сооружённый в Кёльне по проекту знаменитого израильского архитектора Дани Каравана и ведущий от берега Рейна к Кёльнскому собору. Он включает лестницу, венчаемую шестиблочным памятником (к нему тоже ведут шесть гранитных ступеней), воздвигнутым в память шести миллионов евреев, погибших в Холокосте.
Таков этот кёльнский Маалот.
И вот книга «М А А Л О Т».
Её написала Грета Эвривиадовна Ионкис, Грета Ионкис.
Наша «обязанность»
Когда-то мой покойный друг Эрнст Аркадьевич Левков (вечная ему память) предложил дополнить известное изречение о том, что должен оставить после себя человек (родить ребёнка, посадить дерево,..), ещё одной «обязанностью»: рассказать о времени и о себе – написать мемуары, вспомнить родителей, родных, близких – воздать им памятью...
Именно это и сделала Грета Ионкис, сделала честно и мужественно, ярко и талантливо, искренне и смело, сделала так, как она вообще всё делает, – пишет книги, выступает с лекциями, живёт...
Особая книга
На моей прикроватной тумбочке постоянно лежит небольшая (а иногда и большая) стопка книг: это те книги, которые привлекли моё сугубое внимание, те книги, которые я перечитываю, о которых, или об авторах которых думаю, хочу написать.
Хочу. Но не всегда успеваю.
Среди них, на самом верху книга «МААЛОТ». Она лежит уже давно, больше года. Лежит укором о ненаписанном отклике, о «долге» перед талантливым автором, тронувшим нас с женой своей искренностью, мужеством, смелостью, честностью, талантом, – своей СУДЬБОЙ.
У меня много книг Греты Ионкис, – подаренных ею в разные годы и при разных обстоятельствах. Вот и её новая книга «Евреи и немцы...», вышедшая уже недавно. Наверное (я надеюсь на это), будут и ещё книги. И я желаю ей этого. Будут.
Но эта – особая.
Об авторе этой книги
Среди моих знакомых было много разных людей. Большинство из них было (слава Б-гу, некоторые ещё и есть) людьми сильными, мужественными, цельными, – такова наша профессия – геология: слабых она выбрасывает.
Грета вполне подошла бы к нашей «компании».
Впрочем, она, наверное, «подошла» бы к любой компании: доктор филологических наук, профессор, автор многих статей и книг, среди которых «Английская поэзия ХХ века», «Оноре Бальзак», «Геракл – сын Зевса», «Марк Твен: заклятие смехом», уже упомянутые «Маалот» и недавняя «Евреи и немцы в контексте истории и культуры». А ещё она, Грета Ионкис – «женщина года», включённая с 1991 года в справочник Кембриджского биографического центра «Кто есть кто в мире женщин», победитель конкурса сетевой литературы «Art-Lito» 2000», публикующаяся во многих периодических изданиях Германии, Израиля, России, США. И всё это она – Грета Эвривиадовна Ионкис.
Эта книга
Очень трудно писать о прозаической книге – это ведь не стихи.
А пересказывать – стоит ли, можно ли? Да и нужно ли?
Может быть сослаться на краткую рецензию её, Греты, друга, известного писателя Марка Харитонова, написавшего: «рассказ о себе, о судьбе семьи, не может не оказаться рассказом о времени, о времени трудном, трагическом, богатом событиями и переживаниями. Многие найдут в этой книге своё, знакомое, близкое».
Конечно, «знакомое», «близкое». Но и незнакомое, далёкое, странное, своеобычное.
Дочь еврейки из маленького провинциального причерноморского кавказского городка, каким в те поры был Туапсе, и немецкого специалиста, приехавшего в конце 20-х годов на заработки в новую Россию, честно и хорошо работавшего и угодившего по доносу соотечественника сначала в руки НКВД, а потом, после тюрьмы и высылки – в лапы гестапо. Девочка, названная в честь знаменитой Греты Гарбо и ни разу потом не видевшая своего отца, выросшая при «отчиме, ставшем (ей) отцом», – девушка-провинциалка в столичном институте – студентка – молодой преподаватель в далёкой школе – аспирантка – преподаватель ВУЗа – заведующая кафедрой – учёный, автор книг, учебных пособий – «self-made women».
Мы сопровождаем автора по всем этапам её жизненного пути и видим мир её глазами.
Вот маленькая девочка проходит разбитыми улицами послевоенной Одессы... Вот рассказ о непростых отношениях возвратившихся из эвакуации (евреев) и их бывших соседей, о гебистах и местных стукачах-«дворне». А параллельно, петитом (за кадром) – рассказ об истории этих улиц, о старинных домах, об их прежних знаменитых обитателях. Потом рассказ переходит «от развлечений – к увлечениям». И тут же о трагедии парохода «Победа» (бывший «Адольф Гитлер»). Потом «от пристрастий – к страстям». И всё это спокойно, по-доброму, с затаённой улыбкой, улыбкой мудрости...
Но вот семья переезжает на самый Дальний Восток – на остров Сахалин, в полуяпонский–полуроссийский город Корсаков, и мы видим этот в прошлом чистенький японский городок, заплывающий грязью, разрушающийся во всех смыслах прямо на наших глазах. А параллельно опять рассказы о нравах, о недалёком прошлом, о последних местах пребывания Осипа Мандельштама, о концерте в захолустном Доме офицеров реэмигранта Александра Вертинского...
Вот девочка-девушка заканчивает среднюю школу («первая ученица города, награждённая Золотой медалью» – как писала о ней городская газета «Победа»).
И, конечно, «в Москву! в Москву!» Учиться! О поступлении на «элитный» филфак МГУ и речи быть не могло. Да и время было не то, чтобы с такой фамилией туда поступить. Но есть ещё и Московский педагогический институт. Это в нём в те поры учились и Юлий Ким, и Юрий Визбор, и Ада Якушева, и Юрий Ряшенцев...
А какие у неё были друзья и соученики: Илья Габай, Юрий Коваль, Марк Харитонов...
А какие учителя! И среди них гордость российской и мировой философии, филологии и эстетики профессор Алексей Фёдорович Лосев, попавший в ГУЛАГ ещё в 1930 году за книгу «Диалектика мифа» и выпустивший после выхода оттуда целую серию выдающихся работ (в моей нынешней библиотеке до сих пор целая полка отведена его замечательным книгам, в числе которых, конечно, и вся его «История античной эстетики»). Среди них, учителей, и замечательный литературовед, знаток европейской и русской литературы и древнерусской архитектуры, профессор Борис Иванович Пуришев (его книги тоже есть в моей библиотеке); и знаменитый литературовед, доктор искусствоведения, почётный доктор литературоведения Бирмингемского университета, профессор Александр Абрамович Аникст – специалист по Шекспиру и Гёте, и между прочим, официальный оппонент Г. Э. Ионкис на защите её докторской диссертации (всем бы таких оппонентов!). А сколько добрых слов сказано о первом научном руководителе молодого учёного докторе филологии, профессоре Нине Павловне Михальской, ставшей впоследствии старшим «другом всей её жизни».
Интересно, что практически нигде в этой книге не сказано худого слова о ком-нибудь из соучеников, учителей, соратников или просто знакомых автора, разве что об «официозе», единственном «выездном» профессоре той поры В. В. Ивашёвой, – да и то мельком, без злобы, с грустной улыбкой. А ведь были и недруги и враги. Наверное, были...
Но такова эта книга и таков этот автор, что ни злого слова, ни капли грязи.
А сколько было встреч в эти студенческие и аспирантские годы, замечательных встреч: с И. Г. Эренбургом, с М. Е. Елизаровой (профессор, зав кафедрой, племянница Марка Елизарова, мужа А. И. Ульяновой); с Л. И. Толстой – женой «графа» А. Н. Толстого – «Алёшки Толстого» (по И. А. Бунину), известного советского писателя-лауреата,..
А сколько выставок, спектаклей, вернисажей описано в книге. И как описано: так и видишь эти работы Пиросмани, Тышлера, Шагала; так и видишь эти спектакли, слышишь эти концерты. А параллельно – рассказы о великих мастерах: об испанском живописце Эль Греко и его предшественнике российском иконописце Феофане Греке, о нобелевском лауреате писателе Томасе Элиоте и его друге поэте Эзре Паунде, о, о, о...
А сколько замечательных зарисовок, отступлений, размышлений.
Читаешь и видишь эти «ступени восхождения» молодой женщины, учёного, философа.
Ну, и конечно, Любовь! Странно было бы, если бы в книге, написанной женщиной, женой, матерью, бабушкой не было бы о любви. Первая, ещё детская влюблённость, юношеские грёзы и увлечения, девичья любовь, страсть – всё это есть в книге Греты Ионкис.
Но, скажу честно, я давно уже не читал таких целомудренных, чистых, честных и откровенных слов о любви. Давно. И спасибо тебе, Грета, за эти слова. Спасибо!
И отдельно о поисках отца. Эта тема проходит через всю книгу, через всю судьбу Греты Эвривиадовны Ионкис, урождённой Греты Виллиевны Риве. С неё она (эта книга) начинается, ею заканчивается. И столько несправедливости, горя и тоски в этих воспоминаниях и размышлениях, столько страшной правды о нашем времени и его «законах», что у меня нет сил писать об этом. Нет, читайте сами.
Заканчиваю своё краткое эссе. Часто я заканчиваю свои эссе стихами. Своими стихами.
На этот раз это будут не мои стихи. На этот раз это будут стихи её кёльнского друга, известного литературоведа и писателя Владимира Порудоминского. Вот они:
Грете
И сумрачный германский гений...
А. Блок
Германские нахмуренные мифы...
Ломает буря корабли о рифы.
Глотает волк багровый серп луны.
Горит земля от спички великана...
Мой милый друг, как всё, однако, странно,
Когда коснёшься пальцами струны.
Герой могуч, безжалостен, прекрасен.
Светловолос и светлоглаз, как ясень.
С ним дева – светлолистая ольха.
Их ждут дорог неведомые дали,
Смертельный бой, посмертный пир в Валгалле
И твёрдый шаг сурового стиха.
Дитя иных небес, иных напевов,
Мой смуглолицый предок из Бер-Шевы,
На Севере заканчивая дни.
Прищурясь, ловит холод ясных взглядов,
Внимает песен воинскому ладу, –
Шма, Исроэль! Как молоды они!..
Январь 1999 г.
Заключение
Читать Грету Ионкис нелегко. Не тяжело, а именно нелегко: чтение её текстов всегда, независимо от того касается ли это истории, филологии или личных переживаний, требует сосредоточенности ума и открытости души. Иногда при чтении её текстов сжимается сердце и на глазах навёртываются слёзы. Да, это нелёгкое чтение.
И дай нам Б-г такого чтения. И побольше. А ей – сил писать такие тексты. Дай Б-г!
|
