Досье

Книга Елены Шварц резко отличается от других книг серии «Инстанция вкуса» — прежде всего в жанровом отношении. / далее

Вот и еще одного поэта — Елену Шварц— можно прочесть обстоятельно, по 500-страничному собранию стихов. А при таком чтении особенно заметны ведущие мотивы— проступающие определенно даже в тех стихах, которые Шварц называет в предисловии «написанными из-под маски». / далее

Что такое — большой и самобытный поэт конца XX века? Что такое индивидуальность, что такое новаторство, что такое мастерство? Видимо, на все эти вопросы приходится отвечать заново. / далее

Хорошие поэты не живут, они перманентно умирают. Именно переживание смерти как тотальности дает поэзии магическую силу, которая обыденную жизнь возводит в ранг детства. / далее

Шварц всегда так писала — дико. Будучи наследницей питерской (и не только, и, может, не столько питерской) культуры, управлялась с ней варварски свежо. Отпускала на волю ритм, повышала голос, теряла рифму. Мыслила скоростно и парадоксально. / далее

Бывают книги — «элементы литературного процесса», «отражения примет времени», «обозначения новых тенденций», «продолжения тенденций старых». На такие книги пишутся рецензии, в этих рецензиях рассматриваются соотношения между данным автором и другими авторами, по большей части его современниками, а также, если позволено так выразиться, «соотношения внутри самого автора» применительно к его, авторскому, развитию и изменению. / далее

К творчеству Елены Шварц критики обращаются не так часто. Гораздо реже, чем к авторам, заявившим о себе в 1980-х или в 1990-х годах. В том числе и к тем, чей способ письма свидетельствует о преемственности по отношению к Шварц (самым очевидным примером здесь, на мой взгляд, будет Воденников). / далее

Проза поэта может быть очень различной. Иногда поэт строит прозу примерно так же, как и свои стихи, — и получается художественный текст, например, «Египетская марка». Иногда поэт становится аналитиком и входит в чужой текст, забывая о своих — как, например, писал Бродский о «Новогоднем» Цветаевой. Проза Елены Шварц, выпущенная издательством «Пушкинский фонд», ближе к третьему типу — ежедневным заметкам, и для интересующихся ее поэзией любопытна скорее как автокомментарий и демонстрация того сора, из которого... / далее

Что же нового открывает двухтомник в сравнении с однотомным собранием, выпущенным сравнительно недавно издательством «Инапресс»? Еще шире и многообразней кажется мир автора: в стихах Шварц упомянуто огромное количество предметов или явлений из абсолютно всех сфер бытия, от западной и восточной мистики и политической истории до ботаники и орнитологии. / далее

... книга на двоих, пение на два голоса, скорее — игра в четыре руки. Шварц «работает» в начале клавиатуры, в басах, определяя движение мелодии вверх или вниз, ее развертывание по вертикали, Мартынова же исполняет аккомпанемент, акцентируя мелодическую линию, уточняя, расцвечивая ее. / далее

Многие стихотворения Шварц начинаются со своеобразного ритмического прощупывания, “настройки” (так настраивается перед концертом оркестр), спонтанной скороговорки, выбрасывающей разнонаправленные пучки-щупальца интенций-аффектов. / далее

Книга прозы Елены Шварц — это явившееся целое, и значит, то обращение с читателем, которое мы уже переживали в ее отдельных вещах, усилено во столько раз, во сколько ритмично возобновляется. Оно становится из эпизодического долгим, не отпускающим состоянием. / далее

Фигура молнии — решительно главная у Елены Шварц. Лучше говорить о фигурах — пучке, снопе — молний, которые прорезывают ее стихи. / далее

Что касается поэзии Елены Шварц, то она всегда. / далее

Двойной револьтад (балетн., прыжок с поворотами), столь блистательно исполненный в двухчастных «Репликах в сторону смерти», становится главным движением в стихотворениях Елены Шварц, дает им форму. / далее

Сам шаг, стремление тела — письмо. Не перо — трость орудие. Не бумага, а земля и небо — несущие поверхности. Письмо на берегу, на корабле, на камнях фонтанов. / далее

Ее поэзия – это поэзия поиска «невыносимо скрытого слова», поэзия прямой речи, редчайшего сосредоточения на своем собственном опыте – чувства, мысли, переживания. Этой поэзии свойственно сверхчеловеческое внутреннее напряжение, благодаря которому постоянно происходят удивительные метаморфозы. / далее