Досье

Эта книга представляет новый период в творчестве петербургского поэта — начиная с конца 1990-х годов он отвергает всякий межстрочный синтаксис и производит коллажи, состоящие из отдельных фрагментов фраз. Словосочетания эти, как правило, — цитаты из более или менее известных произведений. По утверждению автора, он подбирал их “алеаторически” — то есть случайно, — при этом следуя, вероятно, каким-то скрытым ассоциациям. / далее

        Поэзия Александра Скидана относится к сфере остросовременного, поискового письма, сосредоточенного на заглядывание в будущее, будущее поэзии и языка. К его поэтике с трудом применимы обычные оценочные эпитеты, вроде авангардная, экспериментальная или новаторская. Ведь она ставит такие распространеные определения под радикальное сомнение, делает объектом взвешенного или сокрушительного анализа. / далее

Александр Скидан: После возвращения из армии я сразу устроился в котельную. Параллельно у меня возникла мощная страсть к самообразованию. Времени в котельной было много, я принялся километрами поглощать книги. И писал стихи. Очень много, по нескольку в день. / далее

Одновременно строгий и толерантный, Скидан принадлежит к той редкой породе людей, которым склонны симпатизировать даже самые резкие оппоненты – разумеется, при наличии у оппонентов схожих (в данном случае – попросту выраженных) этических представлений. Наталия Курчатова задавала Александру Скидану вопросы и комментировала ответы. / далее

12 ноября 1998 года Скидан читал отрывки из романа (и стихи) в московском литературном салоне «Классики XXI века», в библиотеке имени Чехова. На следующий день мы встретились с Александром и попытались обсудить с ним роман - по следам вечера. Разговор вышел на довольно серьёзные темы. / далее

Александр Скидан — бесконечно ревнивый читатель, зритель, хранитель, смотритель, коллекционер мнемонических сокровищ. Этот сборник стихов обнаруживает свое намерение на первой же странице, на пространстве первого же стихотворения, по строке которого он и назван: «...в повторном чтении; еще одна ночь, какая по счету? /Как долго длилось повествование /С тайной целью отсрочить смерть?» / далее

 / далее

Интересно, кто придумал этот подзаголовок: «изыскания»? Автора с его почти навязчивым игрословием и почти вызывающим провоцированием подмены движения мысли движением языка, слегка пародийная «изысканность» такого подзаголовка должна была бы как минимум насторожить. Тем более что если что в данной книге заведомо отсутствует, так это даже тень самоиронии (и шире: готовности к поражению, к неудаче; отсутствует готовность остаться голым, без рубища цитат и имен, готовность «ко всему»). / далее

Формально книга состоит из рецензий не рецензий, эссе не эссе - по части имеющихся артефактов, общим числом - 18, примерно. В списке Василий Кондратьев, Ницше, Бланшо, Драгомощенко, Бодлер, Петербург. На самом-то деле это книга реакций - не рефлексий, а реакций - вполне физических, по всем этим 18-поводам. / далее

Литература становится частью культур-индустрии, это не поветрие, а капиталистический способ производства. Россия — часть мирового рынка. Противостоять «опрощенчеству» — значит вырабатывать и практиковать какие-то контррыночные стратегии. / далее