Досье

Язык выдает. Ребенок замечает, что если у народа есть вожди, то этот народ - дикое племя. Оратор говорит о чуждой идеологии, ведущей разрушительную работу против мыслящей части интеллигенции, фактически признавая, что есть и немыслящая часть и он к ней принадлежит. За языковой несовместимостью - фальшь. «При входе в храм отключите свои телефоны» - и храм оказывается учреждением вроде кинозала, почему бы не написать «отключите телефоны свои»? / далее

Эпического размаха книга воспоминаний Владимира Алейникова о Самом Молодом Обществе Гениев в первую очередь обращает внимание на любопытные эпизоды – встречи с известными людьми от Вознесенского до Феллини, анекдотические случаи со смогистами Леонидом Губановым, Аркадием Пахомовым, Юрием Кублановским и др... / далее

Последние годы ознаменованы появлением книг, посвященных недавней истории российской литературы, и в частности — ее подпольной, или андеграундной, части. Прежде всего, это монография Станислава Савицкого «Андеграунд. История и мифы ленинградской неофициальной литературы» (М.: Новое литературное обозрение, 2002) и «литературная энциклопедия» «Самиздат Ленинграда. 1950-е — 1980-е» (составители Вячеслав Долинин, Борис Иванов, Борис Останин, Дмитрий Северюхин. М.: Новое литературное обозрение, 2003). Свою оценку начатому этими книгами историко-литературному описанию неофициальной советской культуры дали в состоявшемся в редакции «КМ» разговоре Михаил Айзенберг, Лев Рубинштейн и Михаил Шейнкер. / далее

Книга «Случаи из языка» осмысленно и строго собрана из статей для «Итогов», где Лев Рубинштейн уже пару лет состоит в штате. То есть книга написана по нужде, в чем, конечно, нет ничего плохого. Вот Гайдн, к примеру, написал бы свои 104 симфонии, если б не нужда выдавать по штуке - к празднику? Это только Дмитрий Александрович Пригов - сам себе и Гайдн, и праздники, а нормальному пишущему человеку без внешних стимулов жанровую невинность не сохранить отдельно от рыбки. / далее

Голоса советского и постсоветского времени, собранные и донесенные с домашне-доверительной, мягкой интонацией. «Тоскую ли я об этом времени? Нет, конечно. Считаю ли его потерянным? Конечно же, нет». Оправдание прошлого — не в том, чтобы признать в тоталитаризме что-то положительное (и тем более начать его воспроизводить), а в том, чтобы вспомнить жизнь — ту, которая шла несмотря ни на что. / далее

О том, что концептуализм умер, доказательно поговаривали уже в начале восьмидесятых, и доказывали это не какие-то сторонние недоброжелатели, но основные действующие лица нового в ту пору художественного движения. К тому времени концептуализм как оформленное, отмеченное специальным термином течение существовал в России всего несколько лет. / далее

Впервые я услышал Рубинштейна более 15 лет назад, на квартирном вечере в Ленинграде, и уже во время чтения второй картотеки мне пришла в голову мысль, что Рубинштейн мог бы быть персонажем Борхеса, тогда мне также известного по самиздатским переводам. Даже не персонажем, а прототипом нескольких героев Борхеса. Потом, когда я полнее познакомился с творчеством как Рубинштейна, так и Борхеса, я убедился, что Рубинштейн ... уже описан Борхесом ... / далее

Я действительно в то время служил в библиотеке, и многие именно так комментируют мой жанр. Но это верно только отчасти. На поверхностном уровне идея возникла просто потому, что библиографические карточки были под рукой. А на глубинном — меня интересовало, каким образом сегментировать текст, как найти адекватную форму для того, что в грамматике называется актуальным членением текста. / далее

Одна из рубинштейновских книг называется «Случаи из языка» – по сути, таково название всех его книг и всей его жизни, осмелюсь сказать. «Пространство языка – единственное пространство, реальность которого не подлежит сомнению», – утверждает он. В главке «Слово на слово» речь о том, как разность мировоззрений проявляется в языковой несовместимости: «Ключевые слова и понятия ударяются друг о друга с диким клацаньем и высеканием искр». / далее