Досье

Признаться, перевод мне доставляет гораздо большее удовольствие, чем написание собственного текста. Когда ты переводишь, у тебя уже есть определённая делянка, есть тело стиха, и у тебя возникает азарт что-то с этим сделать на родном языке. Это же всегда как некий вызов – литература тебе бросает вызов, и ты его принимаешь или нет. / далее

Мне кажется, главная трагедия в том, что люди перестали осознавать себя, слышать себя. Современный человек, по большому–то счёту, мёртв. И задача поэзии – его разбудить, снова сделать живым. / далее

Мир Игоря Белова — мир окраинный, запущенный, он выпал из исторического потока и затянут ряской. Тупики, побережья. Не нужно считать, что причина тому в проживании поэта на самом западном обломке страны-химеры, в городе древних, мертвых королей, с невразумительным именем-псевдонимом, унаследованным от не столь давнего прошлого. / далее

Знаете, иногда вот нет сил что-то хорошее говорить о поэте, потому что все это глупо звучит. Достаточно просто прочесть двенадцать строчек из него: «Но в парке божьем хлопает калитка, / под каблуком земля поет с листа, /поскольку на еще живую нитку / заштопаны холодные уста / такой убойной стихотворной строчкой, / что до сих пор, имея бледный вид, / пропитанная водкой оболочка / над аккуратной пропастью стоит, / и все никак не делает ни шагу, / пока из лампы хлещет свет дневной, / и врач уставший ампулу, как шпагу, /ломает у меня над головой». / далее