|
«Горизонтальное положение»: аффтар убил сибя ап стену
|
Владимир (Меир) Иткин
НГС, 21.09.2012
|
|
|
Недавно в «фэйсбуке» я задал вопрос Борису Кузьминскому, редактору, критику и переводчику фаулзовского «Волхва»: какие художественные тексты, написанные за последние несколько лет в России, кажутся ему наиболее значительными. Его мнению я привык доверять, в начале 2000-х годов он издавал серию романов отечественных прозаиков, и неудачных среди них почти не было. Ну так вот, он назвал две книги — «Немцев» Александра Терехова и «Горизонтальное положение» Дмитрия Данилова. «Немцы» — внушительного объема сага о жизни чиновничьей верхушки в лужковской Москве, их психологический портрет, их горести, радости, комплексы и перверсии. Про Данилова я не слышал ничего и, заинтересованный, отправился в книжный магазин.
Найти «значительнейшее произведение» оказалось не так-то просто. Ни в «Плинии», ни в «Капитале» его не оказалось, и обнаружилось только в «Читай-городе» на Маркса, задвинутое на полке во второй ряд. Открыл книжку в метро, и через минуту улыбка поползла к ушам. Действительно, у меня в руках оказался самый забавный и необычный, с формальной точки зрения, текст из читаных за последние годы.
Суть в следующем: писатель решил поставить эксперимент и в течение года вести дневник, фиксирующий хитиновый покров реальности — телодвижения, беседы и поступки. При этом — полностью избавившись от местоимения «я» и расшифровок глубинных смыслов. Позволю себе большую цитату:
Остановка «Святоозерская улица». Автобус должен прийти через три минуты.
Ожидание автобуса. На скамеечке внутри остановочной будки сидит краснолицый дядька, экипированный для подледной рыбалки.
Прибытие автобуса, посадка в автобус. <…>
Торец пятиэтажки, на заднем плане — две бело-красные трубы теплостанции. Другая пятиэтажка, из-за крыши выглядывают те же полосатые бело-красные трубы.
Из труб идет пар.
Фотографирование торца пятиэтажки с обочины дороги. Навстречу через дорогу идет компания, состоящая из четырех поселковых гопников. Поселковые гопники подозрительно косятся.
Как-то это неприятно, а что делать.
Раздумывание, куда дальше идти. Принятие решения идти вон туда. <…>
Обработка фотографий. Сначала фотографии обрабатываются в формате RAW и сохраняются в формате TIFF. Потом обрабатываются в формате TIFF. Потом сохраняются в формате JPEG, в цветном и черно-белом вариантах. Тупая, механическая работа. Очень долго, нудно. Программа Adobe Photoshop работает медленно, ресурсов компьютера не хватает.
Публикация отобранных фотографий в ЖЖ и на сайте Flickr.
Ночь. Выпивание некоторого количества сухого белого вина «Изумрудная долина». Вино «Изумрудная долина» изготавливается в Краснодарском крае. Вино «Изумрудная долина» — дешевое, низкокачественное. Но это ничего. Когда красное вино низкокачественное — это довольно-таки противно, а белое — нормально. <…>
Принятие горизонтального положения.
И так, день за днем, описывается целый год — без крайности, то бишь описаний секса и испражнений. Эффект получается забавный. Читатель подсматривает за оболочкой жизни чужого человека, наблюдает и проецирует ее на свою. Читателю дается отличный метод посмотреть на жизнь со стороны.
Это делать тем более удобно, что герой не вымышленный (или не вполне вымышленный). Не тупой дебил, как принято изображать в социально-сатирических фильмах и книгах про «эту проклятую жизнь», состоящую из одних и тех же малозначимых событий, а обычный человек, занятый нелюбимой работой и любимыми увлечениями. Он пишет рекламные статьи. Ковыряется в соцсетях. Испытывает злость. Смеется. Устает. Каждый день принимает горизонтальное положение… Иногда ходит в церковь. Православие главного героя ненавязчиво, но значимо — писатель и герой отказываются от местоимения «я», как отказывались от авторства в летописях монахи.
Самое интересное в книге то, что читается между строк. Собственно, вся она и сделана для того, чтобы читать между строк. Никто раньше с такой простотой и изящностью не формулировал: жизнь другого человека, как вещь в себе, непостижима и невыразима, постижима и выразима лишь ее оболочка, которая представляет собой иллюзорную круговерть информационных потоков и простых движений.
Писательская и читательская стратегия у Данилова напоминает поведение тритона, который регулярно линяет, сбрасывает свою кожу. Смысла в этой коже немного, но, разглядывая ее, перестаешь принимать ее всерьез и лучше понимаешь того, кто линяет.
Текст Данилова максимально объективен, он не навязывает себя, не навяливает свою точку зрения, как настырная тетка в школе. К персонажу невозможно относиться плохо или хорошо, как нельзя сказать «собака» — это плохо или хорошо, «собака лает» — это плохо или хорошо. Объективность не может быть плохой или хорошей. Отсюда терапевтический эффект — понимание шаткости и, по большому, счету бессмысленности всяких оценочных суждений. Когда приходит в голову, что человек X дурак, переиначиваешь в даниловское. «Ощущение нервозности. Размышление о человеке Х. Называние человека Х дураком. Может быть — так, а может — и эдак». Успокаиваешься и принимаешь горизонтальное положение.
|
|
